В раю было два Ангела. Один всегда отдыхал на облаке, а другой летал от земли к Богу.
Отдыхающий Ангел решил спросить другого:
– Что же ты летаешь туда-сюда?
– Я ношу Богу послания, которые начинаются «Господи! Помоги…» А почему ты всегда отдыхаешь?
– Я должен носить Господу послания, которые начинаются «Господи! Благодарю…»
В одном городе жил очень богатый, но высокомерный и чванливый человек. Он был холост, с родственниками не общался, соседей презирал и часто осмеивал их в кругу своих друзей, таких же важных господ, как и сам. Впрочем, он не любил даже друзей, а небеса часто упрекал в том, что приходилось ему быть не самым богатым, не самым знаменитым и не самым почитаемым человеком в городе.
И до того надоело Господу слушать завистливые жалобы и стенания этого человека, что когда тот пустил по ветру всё своё состояние, даже не пожелал протянуть ему свою руку помощи. Когда же с уст разорившегося посыпались проклятия в адрес Бога и сил небесных, произошёл несчастный случай — в его дом (всё, что у него осталось) попала молния, и тот сгорел дотла.
Горько заплакал человек и побрёл искать прибежища у своих друзей. Однако ни один из них так и не принял его. А некоторые, брезгливо поморщившись, лишь насмехались над горем ещё вчерашнего друга. Ночью он, голодный, уставший и замёрзший, в отчаянии постучал в окно соседки — бедной вдовы с двумя маленькими детишками. Та не держала на него зла и от всей души предложила ему и кров и пищу.
А наутро этот человек стоял в храме на коленях и, заливаясь слезами, просил у Господа прощения за свои глупость и гордыню. Доброта и великодушие некогда презираемой им простолюдинки глубоко тронули его душу. Он молил: «Прости, Господи, за то, что не ценил дары твои и не благодарил тебя за милость твою». Вскоре он помирился с родственниками и те помогли ему построить маленький дом. Так он стал жить в мире и согласии со всеми.
Прошло несколько лет. Бедная вдова, принявшая его в самые трудные дни его жизни, умерла, а её дети остались круглыми сиротами. Постучались они в его дом и попросили приютить их. Посочувствовал человек им, но отказал:
— Дом мой крохотный. Постучитесь-ка вы лучше к тем, кто побогаче. Да и жить привык я один…
Ушли сироты, опечалившись. А наутро человек не смог подняться с постели — неведомая болезнь приковала его к ней. Горько заплакал человек и в отчаянии воззвал к Богу:
— Снова я прогневил тебя, заплатив за свою глупость здоровьем. Почему ты наказываешь меня так строго?
Усмехнулся Господь горько и ответил ему:
— Потому, что не умеешь ты быть мудрым без страданий и горя.
Понял человек всё. Он вымолил у бедных сирот прощения и те с радостью вошли в его дом и помогли ему преодолеть недуг. Тогда человек поблагодарил Господа за милость во второй раз. Отныне он каждый миг радовался присутствию близких людей и их голосам, отдававшимся в его сердце эхом невыразимого словами счастья.
Однажды, когда он сидел во дворе, забавляясь с внуками, мимо дома проходили его бывшие важные друзья. Они узнали его и стали потешаться над его маленьким домом, бедной одеждой и над его играми с детьми. А он лишь поднял свой взор в небеса и возблагодарил Бога в третий раз.
Однажды рыбы в реке услышали, как люди говорят, будто рыбы могут жить только в воде. Услышав это, рыбы очень удивились и стали спрашивать одна другую: что такое вода? Спрашивали, спрашивали — никто не знает. Тогда одна рыба сказала: «Говорят, в море живет старая, мудрая рыба, она, должно быть, знает, что такое вода. Поплывем к ней и спросим ее».
И вот поплыли рыбы в море к тому месту, где жила мудрая рыба и спросили ее, что такое вода. И старая мудрая рыба сказала: «Вода — это то, чем мы живем. Вы оттого и не знаете воду, что живете в ней и с нею».
Что же можно сказать о людях, которые сомневаются в существовании Бога? Они не знают того, что мы, люди, живем Им, движемся и существуем только благодаря Богу. Мы дышим Его воздухом и пьем Его воду, ибо Он — Творец и Создатель наш. Мы принимаем Божии блага ежедневно, но не всегда и не за все благодарим Его. Мы настолько привыкли иметь воздух, воду, свет, что это стало для нас обыденно. Но стоит чему-либо случиться и мы тут же бежим к Богу: «Дай. Помоги». Сразу вспоминаем о Его существовании. Когда наши дети поступают неблагодарно, то нас это огорчает. Насколько же мы сами ежедневно огорчаем Господа своим безразличием!
Один из отцов рассказывал:
– Когда я был в городе Оксиринхе, пришли туда в субботу вечером нищие за милостыней. Когда они легли спать, у одного из них была одна только рогожка: на одной половине он лежал, а другой укрывался. А мороз был сильный. Я слышал, как он, дрожа от холода, утешал себя: «Благодарю Тебя, Господи! Многие богачи сейчас томятся в темнице в железных оковах, а у других и ноги забиты в деревянные колодки, так что они не могут и мочиться. А я как царь: могу вытянуть ноги, могу пойти куда мне угодно». Я стоял рядом и слышал эти его слова, и передал их братиям. Слышавшие получили пользу.
(Древний Патерик)
Один великан жил в своем замке в любви и изобилии. Никто на свете не мог потягаться с ним ни в здоровье, ни в силе, ни в богатстве. Однако, пресытившись всем на свете, великан почувствовал пустоту в сердце, понял бессмысленность своей жизни, и обуяла его тяжкая хандра.
Однажды утром решил он отправиться в путь, чтобы найти какую-нибудь радость и утешение в своей жизни. Оседлал он коня и в сопровождении слуг своих тронулся в путь. Странствовал он долго, но не нашел ничего, что бы душу его развеселило и осветило.
Как-то приблизились они к одной ниве, где вдали трудился некий пахарь. На обочине возвышались огромные дубы с густыми кронами. Сошел великан в тень, чтобы отдохнуть и ненароком бросил взгляд на ниву, на пахаря и заметил необычную картину: один вол лежит на земле, другой стоит в ярме, а пахарь – на коленях с воздетыми руками непрестанно восклицает: «Благодарю Тебя, благодарю Тебя, хвала Тебе, Боже!»
Не уразумев ничего, великан подошел к пахарю и спросил:
– За что ты так благодаришь Бога, приятель?
– Околел у меня один вол, – ответил ему крестьянин.
– Ничего не понимаю, – сказал великан. – Другой бы плакал и кричал, жаловался бы на Небо и землю, а ты благодаришь. Объясни мне, прошу тебя.
Вздохнул пахарь да и говорит:
– Я человек грешный, поэтому меня и постигла беда. Бог за грехи мои взял моего вола. Как же мне не благодарить Его? Кроме того, в прошлые годы Бог мне дал, и у меня было несколько пар волов, и я благодарил Его. Теперь явлена Его святая воля: из последней пары взять одного вола. Я должен быть благодарен Ему, когда Он забирает, так же, как и когда Он дает. Слава Ему и хвала!
Удивился великан еще больше и спрашивает:
– Хорошо, но как же ты собираешься теперь пахать только на одном воле?
– Господь управит, – ответил пахарь, и лицо его осветилось легкой улыбкой.
Великан упрекнул самого себя, что он, живя в неге и изобилии, годами не улыбался так, как этот бедный крестьянин, который остался в поле с одним волом, но не потерял надежды. Тогда великан запустил руку в карман, достал несколько золотых и протянул их крестьянину.
– Вот, возьми, – сказал он, – да купи себе другого вола. Сегодня я от тебя научился многому.
Крестьянин принял деньги и радостно воскликнул:
– Не говорил ли я тебе, господин, что Бог всё управит? – Он опять воздел руки к Небу и громко повторил: – Благодарю Тебя, Боже! Благодарю Тебя, Боже!
Великан отправился в обратный путь. Когда же он прибыл на место, то увидел, что его замок объят пламенем. И, глядя на это, он встал на колени, воздел руки и воскликнул:
– Благодарю Тебя, Боже! Благодарю Тебя, Боже!
Его слуги удивились такому поступку своего господина, но он им сказал:
– Не удивляйтесь. Я не был благодарен Господу, когда Бог мне давал, зато теперь вдвойне благодарю Его, когда Он отнимает. Теперь настало для меня время труда и усилий с верой в Бога, а это и есть то единственное, что может вернуть смысл и радость моей жизни. Не бойтесь, Господь всё управит!
И великан предался труду созидания нового дворца. Тогда дух его воспрял, на душе прояснилось, сердце развеселилось.
И привык великан изо дня в день благодарить Бога за всё.
Мораль этой притчи ясна: нужно быть всегда благодарным Господу, ибо всякому человеку, в любую минуту его жизни есть за что благодарить Бога.
(Святитель Николай Сербский. Таинственные притчи)
Однажды в пустыне Моисей встретил пастуха. Он провёл с ним весь день, помогая доить овец. Вечером же пастух собрал лучшее молоко в деревянную миску и поставил на некотором отдалении на плоский камень. Увидев это, Моисей поинтересовался, зачем он это сделал.
Пастух ответил:
— Это — Божье молоко.
Моисей был немало озадачен и попросил объяснить подробнее.
— Из всего молока я всегда собираю лучшее и приношу его в дар Богу, — охотно поделился пастух.
Моисей, более утончённый умом, нежели пастух с его наивной верой, спросил:
— И Бог пьёт молоко?
— Да, — прозвучало в ответ, — пьёт.
Понимая, что надо бы хоть немного просветить бедного пастуха, Моисей объяснил, что Бог — это чистый Дух, а потому ничего пить не может. Однако пастух упорно стоял на своём. Их спор продолжался довольно долго. Наконец, чтобы разрешить его, Моисей посоветовал пастуху спрятаться в кустах и убедиться самостоятельно, действительно ли Бог приходит пить молоко. Сам же ушёл в пустыню для молитвы.
Вечером пастух занял удобное место для наблюдения. Когда наступила ночь и взошла Луна, пастух увидел лисичку, бежавшую из пустыни. Та, оглядываясь по сторонам, осторожно приблизилась к миске и, быстро вылакав молоко, снова убежала восвояси.
На следующее утро Моисей обнаружил пастуха очень печальным.
— Что случилось? — спросил он.
— Ты был прав! Бог — чистый Дух и ему не нужно моё приношение.
— Но ведь ты сейчас должен радоваться, потому что теперь знаешь о Боге намного больше, чем знал ранее!
— Да, — печально промолвил пастух, — но единственного, чем я мог выразить свою любовь к Богу, я лишился.
Моисей задумался, ушёл в пустыню и стал усердно молиться. Ночью ему в видении явился Бог, сказав: «Моисей, ты ошибся! Действительно, я — чистый Дух. Но я всегда принимал с благодарностью молоко, которое приносил мне в дар пастух в качестве выражения своей любви. Но поскольку мне самому оно не нужно, я делился им с этой лисичкой, которая очень его любит».
Один учитель, знаменитый своими знаниями, долго и усердно молил Бога показать ему такого человека, от которого бы он мог узнать прямейший путь, удобно ведущий к Небу. Однажды, когда он, проникнутый этим желанием, усерднее обыкновенного воссылал молитвы, ему показалось, что он слышит глас свыше, повелевающий ему выйти из кельи к притвору церковному: «Там, — говорил голос, — найдёшь ты человека, которого ищешь».
Вышел учитель и нашёл у дверей церковных нищего старца, всего покрытого язвами и ранами, в самом жалком виде. Проходя мимо, учитель сказал ему обычное приветствие:
— Добрый день тебе, старец!
А старец отвечал:
— Не помню, чтобы для меня был какой-нибудь день недобрым.
Учитель остановился и, как бы исправляя своё первое приветствие, промолвил:
— Я желаю, чтобы Бог дал тебе счастье.
А старец отвечал:
— Я несчастливым никогда не бывал.
Удивился учитель и, подумав, что не вслушался или не понял его ответа, присовокупил:
— Что ты говоришь? Я желаю, чтобы ты был благополучен.
— А я отвечаю тебе, что злополучным не бывал, — сказал старец.
Тогда учитель сказал:
— Желаю тебе того, чего ты сам себе желаешь.
— Я ни в чём не нуждаюсь и имею всё, что желаю, хотя и не ищу временного благополучия.
— Да спасёт же тебя Бог, — сказал учитель, — если ты презираешь мирские блага. Однако скажи мне, неужели ты один счастливец между людьми? Стало быть, несправедливы слова Иова: человек бо рождён от жены малолетен (Иов. 14:1) и жизнь его наполнена бедами; не понимаю, как один ты умел избежать несчастий?
— Точно так, как я сказал тебе, — возразил старец. — Когда ты пожелал мне доброго и счастливого дня, что я никогда несчастливым и злополучным не бывал, потому что то, что имею, мне Бог дал, за то благодарю. А счастье моё в том и состоит, что я не желаю счастья. Боязнь счастья и несчастья опасна только тому, кто их боится. Но я не забочусь о счастии и никогда не молю о нём к Небесному Отцу, всем управляющему, и, таким образом, я никогда не был несчастливым, подобно тому, желания которого всегда исполняются. Голоден ли я? Благодарю за то Бога, как Отца, ведущего вся, их же требуем (Мф. 6:8). Холодно ли мне, страдаю ли от непогоды, — также хвалю Бога. Смеются ли все надо мною, — равно хвалю Его, потому что знаю, что всё это делает Бог, и невозможно, чтобы то, что делает Он, было худо. Таким образом, всё, — приятное и противное, сладкое и горькое, — принимая радостно, как от руки доброго Отца. Желаю только того, чего желает Бог, и потому всё случается по моему желанию. Злополучен тот, кто ищет счастья в мире, потому что нет здесь другого счастья, как только полагаться во всём на волю Божию. Воля Господня и совершенно добра, и совершенно правосудна; она ни лучшею сделаться, ни худою быть не может. Она судит всех, её — никто. Я стараюсь совершенно её держаться и забочусь только о том, чтобы хотеть того, чего хочет Бог, и не желать того, чего он не желает. А потому и не считаю себя нисколько несчастливым, когда мою волю совершенно соединяю и согласую с волей Божией, так что у меня одно хотение или нехотение: чего хочет или не хочет Бог.
— По убеждению ли своему ты это говоришь? — возразил учитель. — Скажи же мне: так же ли ты думал бы, если бы Богу угодно было послать тебя в ад?
— Богу послать меня в ад? — воскликнул старец. — Но знай, что у меня два плеча дивной силы, которыми бы я ухватился за Него объятием неразлучным: одно плечо — моё глубочайшее смирение, а другое — нелицемерная любовь к Богу. Я бы так крепко обнял Бога, что куда бы ни был Им послан, туда — бы и Его повлёк с собою, и, конечно, для меня приятнее было бы быть вне небес с Богом, нежели в небе без Него.
Удивился учитель ответам старца и понял, что кратчайший путь к Богу — быть во всём согласным с Его волей. Желая, однако, ещё более испытать премудрость старца, столь сокровенную в худой храмине его тела, он спросил его:
— Откуда ты пришёл сюда?
— От Бога, — отвечал старец.
— Где же ты нашёл Бога?
— Там, где оставил всё мирское.
— А где оставил ты Бога?
— В чистоте мыслей и доброй совести.
— Кто ты сам? — спросил учитель.
— Кто бы я ни был, — отвечал старец, — но я так доволен моим положением, которое ты видишь, что поистине не поменялся бы им на богатство всех царей земных. Каждый человек, умеющий владеть собою и повелевающий своими мыслями, есть царь.
— Следовательно, и ты царь: где же твоё царство?
— Там, — отвечал старец, указывая на Небо. — Тот Царь, кому это Царство возвещено несомненными чертами.
— Кто тебя научил этому? И кто дал тебе эту премудрость? — спросил, наконец, учитель.
— Скажу тебе, — отвечал старец, — что я целые дни провожу в молчании и, молюсь ли, упражняюсь ли в благочестивых мыслях, всегда забочусь об одном, чтобы крепко быть соединённым с Богом. А соединение с Богом и согласие с Его волею всему научают.
Так учитель, научившись беседою с нищим и преподавши ему мир, возвратился к себе, хваля и славя Бога, утаившего сию от «премудрых и разумных» и открывшего убогому старцу, младенчествующему злобою (Мф. 11:25).
Жил один святой человек, угодник Божий. Однажды удалился он от людей, стал пустынником и славил Господа, вознося ему молитвы. Много лет прожил он в пустыне отшельником. И вот однажды обратился пустынник к Господу с просительной молитвой:
— Сподобь, Господи, узнать человека, который больше меня самого в благочестье и молитве преуспел.
Сподобил Господь и открыл пустыннику:
— Живёт в городе, рядом с жилищем твоим, один зеленщик, который весьма мне жизнью своей праведной угодил.
Собрался монах в дорогу и в город отправился. Пришёл на рынок и стал людей торговых и прохожих расспрашивать, где ему зеленщика найти. Указали ему люди место и присоветовали, чтобы смотрел он внимательнее, потому как зеленщик тот человек из себя совсем неприметный. Долго искал пустынник зеленщика, но нашёл всё-таки! И впрямь оказался он человеком невидным и незаметным. Стал его пустынник допытывать, чем это он так Господу угодил.
— Человек я маленький, неприметный, — отвечает зеленщик, — и ума не приложу, чем это я Господу угодить сумел!
— Ладно, — говорит пустынник, — а ведомо тебе, благочестивы ли другие обитатели города этого?
— Конечно, благочестивы! — отвечает зеленщик. — Не грешат, спасаются, Господу нашему угождают…
Решил пустынник уразуметь, чем это зеленщик так Господу угодил. Встал поодаль и глядит, как тот торгует. Видит пустынник, что корзина с зеленью пустеет быстро, а вот монет у зеленщика особо и не прибавляется. Просит он за труды свои немного, а часто и так зелень отдаёт людям бедным и бесприютным. Скоро корзина совсем опустела, а пустынника зеленщик в гости к себе позвал и ночлег предложил. Пошли они через весь город. Шли мимо дворов богатых, где музыка играла, и люди там веселились, и бедных, откуда только стенания и плач доносились. Дошли и до лачуги зеленщика. Зеленщик сварил похлёбку из зелени, которой он на рынке торгует, и позвал пустынника за стол.
— Чем же ты живёшь? — спросил пустынник.
— Да вот, что наторгую, на то и живу, — ответил зеленщик.
— Так это вся пища твоя и есть? — удивился пустынник.
— Благодаренье Богу, — ответил зеленщик, — который меня от щедрот своих и питает.
— Как полагаешь, — спросил пустынник, — а другие люди тоже Господа благодарят?
— В городе нашем, — отвечает зеленщик, — живут люди добрые и благочестивые. И все они Господа нашего за щедрые дары его благодарят.
— А вот мы с тобой мимо двора богатого проходили, — говорит пустынник. — И музыка там играла, и вино рекой лилось, и яств всяких преобильно было. Думаешь, и там Бога славят?
— Конечно, славят! — отвечал зеленщик. — Они-то больше всех и славят, потому как щедрее прочих Господь наш их одарил…
Один человек чувствовал себя очень обязанным Господу Богу, поскольку счастливо спасся от угрожавшей его жизни опасности. Он спросил своего друга, что ему сделать, чтобы отблагодарить Бога по достоинству. В ответ тот рассказал ему такую историю.
Мужчина всем сердцем любил женщину и просил её выйти за него замуж. Но у неё на этот счёт были совсем другие планы. И вот однажды они вместе шли по улице, и на перекрёстке женщину чуть не сбил автомобиль. Она осталась в живых только благодаря тому, что её спутник, не потеряв присутствия духа, резко рванул её назад. После чего женщина повернулась к нему и произнесла: «Теперь я выйду за тебя».
— Как ты думаешь, как чувствовал себя в этот момент мужчина? — спросил друг.
Но вместо ответа тот лишь недовольно скривил рот.
— Видишь, — сказал ему друг, — может быть, ты сейчас вызываешь у Бога те же чувства.